Закон стигала
Тенденции развития мировых фондовых рынков
3. Секьюритизация и институциональные изменения на фондовом рынке
Закон Гласса-Стигала и секьюритизация в США
В 1933 г. году американский Конгресс принял Закон о банках 1933 г., известный под названием Закона Гласса-Стигала (Glass — Steagall Act). Этот закон однозначно решал вопрос о недопустимости совмещении банками коммерческих и инвестиционных функций. Отныне коммерческие банки не имели права ни осуществлять инвестиции в ценные бумаги корпораций, ни участвовать в их андеррайтинге, ни проводить каких-либо брокерско-дилерских операций с такими ценными бумагами. Те банки, которые раньше активно участвовали в торговле ценными бумагами, были вынуждены провести реорганизацию. Так, известный банкирский дом Моргана был разделен на две компании: коммерческий банк «Морган Гэранти» и инвестиционный «Морган Стэнли». Дочерние компании банков по ценным бумагам в течение года были закрыты или проданы. В то же время инвестиционным банкам (брокерско-дилерским фирмам) было запрещено принимать депозиты и вести текущие счета клиентов.
На протяжении нескольких десятилетий в США делались неоднократные попытки отменить Закон Гласса-Стигала. Они активизировались в 1983 г. при администрации Р.Рейгана. В конце 90-х в Конгрессе США опять был рассмотрен очередной проект отмены Закона Гласса-Стигала. Слушания проходили на протяжении 1997-1999 гг. и завершились принятием Закона о финансовой модернизации, или Закона Грэмма — Лич -Бланли (Financial Services Modernization Act — The Gramni-Leach-Bliley Act). 12 ноября 1999 г. был подписан президентом США и вступил в силу в марте 2000 г.
Банки получили право создавать дочерние страховые компании и компании по ценным бумагам. Допускается создание так называемых финансовых холдинговых компаний (financial holding companies), которые могут заниматься всеми финансовыми операциями. При этом, однако, финансовые холдинговые компании должны обладать большим собственным капиталом, достаточность которого определяется Правлением ФРС.
Впрочем, и до принятия этого Закона с конца 1980-х годов происходила фактическая эрозия Закона Гласса-Стигала. Еше в 1987 г. Правление ФРС разрешило трем банковским холдинговым компаниям (Banking Holding Companies) осуществлять через так называемые «Section 20 subsidiaries» — дочерние компании по ценным бумагам — некоторые малозначительные (negligible) операции, например андеррайтинг коммерческих бумаг, однако доход от этих операций не должен был превышать 5% общих доходов этого дочернего предприятия. В 1989 г. этот лимит был повышен до 10%, а в 1996 г. — до 25%, причем им было разрешено заниматься андеррайтингом также корпоративных облигаций и акций.
В 1989 г. Правление ФРС предоставило права по андеррайтингу и дилингу по акциям и облигациям корпораций еще двум банковским холдинговым компаниям. А к началу 1999 г. уже более 52 банков создали дочерние компании по ценным бумагам, причем половина из них являлась дочерними компаниями иностранных банков.
Эти изменения привели к серии слияний и поглощений банков и компаний по ценным бумагам еще до отмены Закона Гласса-Стигала: Bankers Trust приобрел Alex Brown, Inc., BankAmerica — Robertson Stephens, NationsBank — Montgomery Securities, a Citibank слился с Travellers, которой принадлежит Salomon/Smith Barney.
Таким образом, американские коммерческие банки по сути дела превращаются в универсальные финансовые комплексы 48 .
48 Следует, однако, подчеркнуть, что операции с корпоративными ценными бумагами непосредственно коммерческим банкам США запрещены по-прежнему. Кстати, этот запрет сыграл положительную роль в условиях экономического спада и кризиса на рынках акции в 2001-2002 гг. В отличие от континентальных европейских банков, которые являются крупными владельцами акций нефинансовых компаний, американские учреждения не имеют инвестиций в корпоративные ценные бумаги и на них кризис на фондовом рынке оказал значительно меньшее воздействие, чем в Европе.
В начале 2000 г. крупнейший инвестиционный банк США «Меррил Линч» объявил о том, что он в полном объеме приступает к депозитно-расчетным операциям как коммерческий банк.
Закон Гласса — Стиголла (банковский закон 1933 года)
англ. Banking Act of 1933, Glass — Steagall Act, закон о банках, который установил принудительное организационное разделение инвестиционных и коммерческих банков.
—
Стоит помнить, что законов Гласса-Стигалла было два. Первый был проведен в феврале 1932 года, расширял круг банковских активов, подлежащих переучету федрезервом и позволял ФРС эмитировать деньги, которые не разменивались на золото. Но обычно, когда вспоминают закон Гласса-Стигалла, имеют ввиду закон от 1933 года, который касался банковской деятельности.
федеральный закон США был подписан президентом 16 июня 1933 года.
Закон Гласса — Стиголла запретил коммерческим банкам заниматься инвестиционной деятельностью, ограничив право банков на операции с ценными бумагами и введя обязательное страхование банковских вкладов.
Действующие лица
Уинтроп Олдрич — главный идеолог
Франклин Рузвельт — президент США
сенатор Гласс
В законе содержались три основных положения[3]:
- орг. разделение операций коммерческих и инвестиционных банков
- федеральное страхование банковских вкладов
- запрещение коммерческим банкам начислять проценты по вкладам до востребования
- банкам запрещается совершать операции с ценными бумагами
- банкам нельзя создавать филиалы, которые этим занимаются
- компании на рынке ценных бумаг не могут заниматься банковскими операциями (например, принимать депозиты)
- должностные лица в инвест. компаниях не могут занимать соотв. должности в коммерч. банках
- создание федеральной корпорации по страхованию вкладов (FDIC)
- обязательное страхование депозитов до $5000
- включение новых групп банков в состав ФРС
- коммерческие банки — принимают вклады.
- инвестиционные банки — не принимают вклады, занимаются инвестиционной деятельностью.
- возможность получить кредит от ФРС через т.н. дисконтное окно
- вклады гарантированы деньгами налогоплательщиков
- Закон Гласса — Стиголла снижал риски в банковской системе США
- Его отмена обошлась налогоплательщикам в $750 млрд
- Новые вызовы требуют введения свежей версии этого закона
В 1999 году закон Гласса-Стиголла был отменен по требованию Citicorp, которая объединив Citigroup c Travelers Group нарушала требования этого закона.
Подробные положения закона Гласса — Стиголла: [1]
По сути, банки были разделены а 2 вида:
Риск коммерческих банков был сильно ограничен. За это им предоставлялось:
Деятельность инвестиционных банков регулировалась намного меньше, так как считалось, что если они не ведут депозитарные операции, то банк не подвержен риску «набега» вкладчиков[2].
Закон Гласса-Стигалла ударил по крупнейшим банкам: Chase Securities Corporation, National Citi Company, JP Morgan and company. JP Morgan тогда был разделен на собственно JP Morgan и Morgan, Stanley and company.
Источники:
[1] Википедия
[2] Пол Кругман, «Возвращение Великой Депрессии»
[3] История денежного обращения и банковского дела США. М.Ротбард
Закон стигала
Закон Гласса — Стиголла. Просто и доступно
В статье Дмитрия Розанова «Финансовый кол в могилу либерализма – первая ступень к возрождению страны» (см. здесь) был упомянут закон Гласса-Стиголла, который подрезал крылья финансовым спекулянтам. Этот закон был принят в США в 1933 году, а отменен в 1999 году, что развязало руки спекулянтам. Более подробно об этом законе.
Суть закона: «осуществление регулирования межбанковской деятельности и предотвращение отвлечения средств на спекулятивные операции».
В итоге:
1. Закон запретил коммерческим банкам любые спекулятивные операции.
2. Обеспечил обязательное страхование банковских вкладов.
Основные положения:
• запрет коммерческим банкам спекулировать ценными бумагами и валютой;
• запрет на создание филиалов банков, осуществляющих операции с ценными бумагами и валютой;
• запрет компаниям, осуществляющим операции на рынке ценных бумаг, осуществлять традиционные виды банковских операций;
• запрет должностным лицам инвестиционных компаний одновременно занимать должности в коммерческих банках;
• создание Федеральной корпорации по страхованию депозитов;
• обязательное страхование банковских депозитов.
Результат:
1. Коммерческие банки стали использовать заемные средства (в том числе и деньги вкладчиков) на финансирование реального сектора.
2. Правительство потеряло возможность субсидировать спекулятивные операции в любой форме.
3. Деньги вернулись с финансовых рынков и стали работать на общество (в частности на крупные инфраструктурные проекты).
4. Банки были вынуждены предложить благоприятные условия кредитования заемщикам.
5. Экономика вышла из кризиса и получила возможность эффективного развития.
Другие публикации ОСЬМИНОГА (возможно, по теме) :
комментария 2 на “Закон Гласса — Стиголла. Просто и доступно”
Невозможно. Вот и отменили закон этот. Причина кризиса — кредит и процент. Меньше процент — медленнее кризис, больше процент — быстрее. Процент — это своего рода откат. Коммерческий банк работает только за процент. И не важно в какой форме кредитование — деньгами наличными, безналичными, бумагами, бумагами на бумаги, инвалютой … Какая борьба со спекуляцией?
В банковской системе координат решения нет.
Робертс: Америка падет без закона Гласса — Стиголла
Москва, 14 июня — «Вести.Экономика». На протяжении 66 лет закон Гласса — Стиголла снижал риски в банковской системе. Через восемь лет после отмены закона банковская система США поставила под угрозу всю мировую экономику.
Американские налогоплательщики были вынуждены выплатить $750 млрд, чтобы спасти банки, — сумму, значительно большую, чем бюджет Пентагона. Этой огромной суммы оказалось недостаточно. ФРС вынуждена была вмешаться и расширить свой баланс на $4 трлн, чтобы защитить платежеспособность банков, которые были «слишком большими, чтобы обанкротиться».
Общая стоимость спасения банков в США и расходы на другие крупные «проекты»
Огромное увеличение долларового предложения известно как количественное смягчение, и оно завысило цены на финансовые активы вместо индекса потребительских цен. Этот рост цен на облигации и акции – основная причина ухудшения распределения доходов и благосостояния в США.
Экономическая поляризация подорвала имидж США как «земли больших возможностей» и привнесла политическую и экономическую нестабильность в жизнь страны, считает бывший помощник министра финансов США, известный экономист и публицист Пол Крейг Робертс.
«Это огромные расходы, которые к тому же идут на благо только богатых, которые уже и так были богатыми. Общественность прекрасно понимает реалии со снижением экономической ситуации в стране, и это осознание было четко выражено во время последних президентских выборов.
Американцы знают, что заявление Бюро статистики труда США о безработице на уровне 4,3% и обилии новых рабочих мест – это «фейковые» новости.
Бюро предоставляет данные о низком уровне безработицы, не считая миллионов отчаявшихся работников, которые не могут найти работу. Если вы не искали работу в течение последних 4 недель, вы не считаетесь безработным.
В реальности работы практически нет. Кроме того, продолжается замена полного рабочего дня на рабочие места с частичной занятостью. Сокращаются выгоды пенсионного обеспечения и системы здравоохранения, которые были когда-то ощутимой частью пакета льгот.
Есть смысл в том, чтобы запретить коммерческим банкам заниматься инвестиционной деятельностью. Депозиты налогоплательщиков в коммерческих банках не должны служить резервом для создания инвестиционных банковских рискованных финансовых инструментов.
После отмены закона Гласса — Стиголла слияние коммерческих банков с инвестиционно-банковскими услугами значительно повысило способность банковской системы создавать рискованные финансовые инструменты. Короче, мы стоим перед лицом чрезвычайной ситуации, в рамках которой отмена закона Гласса — Стиголла вынудила 99% населения спасать 1% самых обеспеченных.
Миллионы американцев потеряли работу с полной занятостью в пользу офшорных рабочих мест, более низкий доход которых и условия трудовых договоров не оставляют практически никакого дохода после выплаты процентов и различных отчислений в финансовую систему – все они находятся на крючке, спасая финансовые институты, которые делают глупые и рискованные инвестиции.
Необходимо не только восстановить закон Гласса — Стиголла, но и сократить объемы крупных банков. Любая корпорация, «слишком большая, чтобы обанкротиться», — это оправдание капитализма. Оправданием капитализма является то, что те корпорации, которые злоупотребляют ресурсами и несут потери, выходят из бизнеса и таким образом облегчают злоупотребление ресурсами для тех, кто может получить от этого выгоду. Капитализм должен приносить пользу обществу, а не зависеть от него.
Как отметил Джордж Чемпьен, бывший генеральный директор и председатель Chase Manhattan Bank, это приводит к тому, что банки становятся слишком большими и начинают высасывать сбережения из местных сообществ для инвестиций в торгуемые финансовые активы. Следовательно, местные общества сталкиваются с нехваткой заемных средств, а местные предприятия умирают или не рождаются от недостатка заемных средств.
Финансовое дерегулирование не дает ничего, кроме того, что открывает ворота к мошенничеству. Это позволяет одному учреждению, даже одному человеку, делать состояние, разрушая жизни миллионов.
Американская общественность недостаточно дальновидна, чтобы понять суть происходящего, но она понимает, когда сталкивается с проблемами.
Вопрос, который стоит сегодня перед конгрессом, — потопят ли они страну ради кампании взносов и теплых мест и будут ли готовы принять личные риски, для того чтобы спасти страну.
Америка не сможет выжить, если чрезмерные риски и финансовые мошенничества можно будет спасать средствами налогоплательщиков.
Усилия по снижению финансовых рисков, связанных со смешением коммерческой и инвестиционной банковской деятельности и требованием более сильных позиций финансовых корпораций, бесполезны. Финансовый кризис 2007-2008 гг. потребовал от налогоплательщиков и типографий тех сумм денег, которые превысили бы любой реалистичный объем капитала и ликвидности для финансовых учреждений.
Если мы введем повторно закон Гласса — Стиголла, риски, которые создаются из-за финансовой алчности, завершат экономическое разрушение Америки.
Конгресс должен служить народу, а не большим кошелькам».
Закон Гласса – Стиголла
Закон Гласса – Стиголла – это банковский закон, принятый 16 июня 1933 года (англ. Banking Act of 1933). Назван по фамилиям его инициаторов – сенатора от штата Вирджиния Картера Гласса и конгрессмена от штата Алабама Генри Стиголла.
Среди основных положений закона – запрет для коммерческих банков одновременно заниматься кредитными операциями и инвестированием в компании. Кроме того, согласно документу, создавалась Федеральная корпорация по страхованию депозитов (Federal Deposit Insurance Corporation) и было введено обязательное страхование банковских депозитов в сумме до 5 тыс. долларов.
Во время финансового кризиса в США, который начался в 1929 году, многие коммерческие банки были активными участниками фондового рынка, и его обвал привел к банкротству большого количества кредитных учреждений. Закон 1933 года, запретив коммерческим банкам участвовать в операциях на рынке ценных бумаг, разделил понятия «коммерческий банк» и «инвестиционный банк».
Положения закона Гласса – Стиголла продолжали свое действие до 1999 года. Затем ограничения по работе банков с ценными бумагами были отменены посредством введения закона Грэмма – Лича – Блайли.
Сегодня существует законопроект, который предполагает возврат к некоторым положениям закона Гласса – Стиголла, в частности тем, что касаются операций банка с ценными бумагами. Он был внесен на рассмотрение в апреле 2011 года, но до сих пор не одобрен.
Попытки его возврата связаны с экономическим кризисом, начавшимся в 2007 году. Как одну из причин начала этого кризиса многие называют отмену действия закона Гласса – Стиголла.
суть закона Гласса-Стиголла просто и доступно
в этом материале кратко и понятно изложена суть закона Гласса-Стиголла
Суть закона: «осуществление регулирования межбанковской деятельности и предотвращение отвлечения средств на спекулятивные операции».
В итоге:
1. Закон запретил коммерческим банкам любые спекулятивные операции.
2. Обеспечил обязательное страхование банковских вкладов.
Основные положения:
• запрет коммерческим банкам спекулировать ценными бумагами и валютой;
• запрет на создание филиалов банков, осуществляющих операции с ценными бумагами и валютой;
• запрет компаниям, осуществляющим операции на рынке ценных бумаг, осуществлять традиционные виды банковских операций;
• запрет должностным лицам инвестиционных компаний одновременно занимать должности в коммерческих банках;
• создание Федеральной корпорации по страхованию депозитов;
• обязательное страхование банковских депозитов.
Результат:
1. Коммерческие банки стали использовать заемные средства (в том числе и деньги вкладчиков) на финансирование реального сектора.
2. Правительство потеряло возможность субсидировать спекулятивные операции в любой форме.
3. Деньги вернулись с финансовых рынков и стали работать на общество (в частности на крупные инфраструктурные проекты).
4. Банки были вынуждены предложить благоприятные условия кредитования заемщикам.
5. Экономика вышла из кризиса и получила возможность эффективного развития.
Закон Гласса-Стиголла как надежда Америки и мира
16 мая 2013 года американский сенатор Томас Харкин (демократическая партия, штат Айова) внес в Сенат США законопроект № 985 о восстановлении закона Гласса-Стиголла. Примечательно, что это произошло в день 80-й годовщины принятия этого закона. Следует отметить, что как принятие, так и в свое время отмена указанного закона оказали громадное влияние на развитие финансовой и банковской системы США и всего мира.
Как все начиналось
История закона Гласса-Стиголла (далее для краткости – ЗГС) восходит к «ревущим двадцатым» прошлого века, когда Америку обуяла лихорадка спекуляций, в раздувании которых банки играли ключевую роль. Банкиры-ростовщики забыли о традиционных кредитных операциях и погрузились в рискованные операции на фондовом рынке. Они сами выступали в качестве инвесторов-спекулянтов, а также с помощью своих кредитов снабжали деньгами небанковских спекулянтов, деля с последними беспрецедентно высокие прибыли, получаемые от операций с бумагами. Кончилось все это плачевно фондовым крахом 1929 года, развитием экономической рецессии (которая затем, в 1930-е годы, переросла в затяжную депрессию), банковским кризисом. Тогда на дно пошел каждый пятый американский банк вместе с депозитами вкладчиков. Пожалуй, в истории человечества это была крупнейшая «конфискация» депозитов (на фоне которой нынешняя конфискация на Кипре кажется вполне умеренной). Даже в Конгрессе США стали все чаще звучать призывы провести национализацию банков.
Вскоре после прихода к власти президента Франклина Рузвельта, в 1933 году, в американском конгрессе был принят закон, проект которого был инициирован двумя демократами — Картером Глассом и Генри Стиголлом. Их именами и был назван указанный акт. ЗГС предусматривал следующие важнейшие меры:
1) отделение кредитных операций банков от инвестиционных (в силу того, что последние являются гораздо более рисковыми); разделение банков на коммерческие (имеющие право принимать депозиты и заниматься кредитованием) и инвестиционные (имеющие право заниматься лишь операциями с ценными бумагами на фондовом рынке);
2) создание специальной организации по страхованию банковских депозитов населения — Федеральная корпорация страхования депозитов (FDIC);
3) усиление надзорных, регулирующих и контрольных функций Федеральной резервной системы США в отношении коммерческих банков; инвестиционные банки из сферы контроля ФРС США выводятся и их риски не страхуются ни государством, ни ФРС;
4) закрепление за ФРС права регулировать предельные процентные ставки по сберегательным депозитам банков, а также с учетом ситуации устанавливать нормативы обязательного резервирования для банков, входящих в ФРС.
Принятие ЗГС сыграло важную роль в стабилизации финансово-банковской системы США. На протяжении нескольких десятилетий Америка жила без банковских кризисов (хотя, конечно, отдельные банкротства банков происходили регулярно).
Борьба за отмену закона
Очевидно, что ЗГС сдерживал алчные устремление банкиров, которые хотели совмещать свой привилегированный статус депозитных институтов со спекулятивными операциями на фондовых рынках. Иначе говоря, над ними постоянно довлел соблазн использовать деньги вкладчиков для высоко рисковых инвестиций. Не мытьем, так катаньем они пытались ослабить путы ЗГС. Первая попытка изменить закон Гласса—Стиголла была предпринята еще в 1956 году в связи с принятием закона о банковских холдинговых компаниях. Тогда предлагалось снять запрет на совмещение кредитной и инвестиционной деятельности для дочерних структур банковских холдингов во всех штатах. Однако попытка не удалась. Депозитно-кредитным организациям по-прежнему запрещалось вести инвестиционную деятельность, а также поглощать компании из других секторов финансовых услуг — страхового, управления активами, — а также организовывать с ними партнерства.
Первые послабления ЗГС появились на рубеже 1960–70-х годов. Они касались разрешения на выход банков в качестве андеррайтеров (инвестиционных брокеров) на рынок муниципальных облигаций. Одновременно инвестиционные компании через своих лоббистов добились права открывать счета клиентов до востребования на денежном рынке (money market accounts), фактически являющиеся аналогами краткосрочных депозитов. Примечательно, что такие счета оказывались за пределами системы страхования FDIC.
В конце 1986 — начале 1987 гг. произошло еще одно знаменательное событие: ФРС разрешила некоторым особо надёжным коммерческим банкам до 5% валового дохода получать от операций с ценными бумагами (правда, пока еще не за счет средств клиентов, а за счет собственного капитала). Чуть позднее наиболее надежным банкам планку подняли до 10%. Это произошло еще при председателе ФРС Поле Волкере.
Финальная фаза демонтажа ЗГС связывается с именем А. Гринспена. Сменив в августе 1987 года кресло директора банка J. P. Morgan на кресло председателя совета управляющих ФРС, Алан Гринспен сразу же заявил: необходима «максимальная дерегуляция банковской системы для повышения конкурентоспособности американских банков в борьбе с крупными зарубежными банками». А «дерегуляция» в понимании Гринспена — прежде всего отмена ЗГС. Как говорится, «процесс пошел». Естественно, первым банком, получившим в 1990 году от ФРС право на инвестиционную деятельность в объеме до 10% валового дохода, был «родной» банк J. P. Morgan. Этот подарок Гринспена позволил банку резко укрепить свои позиции среди других и за счет других банков Уолл-стрит. J.P. Morgan через инвестиционные операции с большим аппетитом стал проглатывать своих конкурентов: Chemical Bank (в 1991 году), Chase Manhattan (1995), First Chicago (1995), Great Western Bank (1997), Bank One (2004) и др.
К декабрю 1996 года планка разрешенной собственной инвестиционной деятельности для банков была по инициативе Гринспена поднята до 25%. Уже в августе 1997-го первая банковская структура Bankers Trust поглотила брокерскую компанию Alex, Brown & Co. Позже она сама была поглощена Deutsche Bank. Разрушение стены между различными видами финансовых услуг на Уолл-стрит пошло полным ходом. Некоторое время сохранялся лишь запрет на вхождение банков в страховую деятельность. Однако после поглощения в 1997 году страховой компанией Travelers инвестиционного банка Solomon Brothers и последовавшего на следующий год поглощения Сiticorp (материнская компания Citibank) за 70 млрд. долларов самого Travelers, закон Гласса—Стигала, хоть как-то сдерживавший аппетиты финансовых конгломератов, де-факто прекратил существование. Теперь оставалось исторически важный закон устранить де-юре.
4 ноября 1999 года, в преддверии взрыва очередного пузыря на рынке акций, после 25 лет борьбы за отмену закона Гласса-Стиголла лоббисты и их спонсоры праздновали победу.Президент-демократ Клинтон подписал закон о финансовой модернизации (Financial Modernization Act). Его еще называют законом Грамма-Лича-Блайли — по фамилиям его авторов (Gramm-Leach-Bliley Act или сокращенно GLB Act). Закон Гласса-Стиголла, прожив на белом свете 66 лет, скончался. А вернее, был убит алчными банкстерами. В многочисленных речах, сопровождавших принятие закона, банкстеры цинично рисовали радужную перспективу для американских обывателей, которые теперь будут экономить время и деньги, получая все финансовые услуги «из одного окна». О катастрофических рисках такого совмещения скромно умалчивалось.
Последствия отмены закона
Фактически 4 ноября 1999 года была заложена мина под финансовую систему США. И эта мина взорвалась менее чем через десятилетие. Речь идет о финансовом кризисе, который начался в 2008 году. Американская Комиссия по расследованию финансового кризиса под председательством Фила Ангелидеса опубликовала результаты изучения причин финансового краха 2008 года.
В докладе Ангелидеса сделан вывод, что основная причина кризиса коренится в стремлении на протяжении последних трех десятилетий избавиться от мер по защите граждан, созданных Франклином Рузвельтом в середине двадцатого века, включая закон Гласса-Стиголла. Названо имя главного инициатора разрушения механизмов регулирования – это бывший председатель ФРС Алан Гринспен. Комиссия выделила две инициативы Уолл-стрита, способствовавших финансовому краху. Одна из них — принятие в 2000 году Закона о модернизации товарных фьючерсов (CFMA), легализовавший внебиржевую торговлю деривативами (номинальная стоимость которых сразу же выросла до триллионов долларов). Другая – описанная нами выше ликвидация в ноябре 1999 г. остатков ЗГС. Отмена ЗГС привела к безудержным спекуляциям банков Уолл-стрит, надуванию «пузырей» на финансовых рынках и рынке недвижимости.
Первые признаки схлопывания «пузырей» обозначились еще в 2007 году. А в 2008 году кризис перешел в острую фазу, которая сопровождалась банкротствами многих банковских и финансовых гигантов. Самый крупный из них – «Леман Бразерс». Доклад Ангелидеса критикует ведущих деятелей Уолл-стрита, включая председателя ФРС Бена Бернанке, бывшего председателя Федерального резервного банка Нью-Йорка и позднее министра финансов Обамы Тимоти Гейтнера, министра финансов Буша Хэнка Полсона за меры по «спасению» инвестиционных банков, которые и привели к кризису в результате спекулятивных игр.
Первая финансовая помощь была оказана 16 марта 2008 банку Bear Stearns. Известныйоппозиционный политический деятель США Линдон Ларуш квалифицировал тогда ее как нарушение Чрезвычайного закона о банках 1933 года, ограничивающего помощь правительства коммерческим банкам и исключающего инвестиционные учреждения. 24 июля 2008 года Полсон оказал помощь ипотечным агентствам Fannie Mae и Freddie Mac. Выходящий под эгидой Линдона Ларуша журнал EIR писал тогда, что это уловка для того, чтобы направить еще больше средств банкам, накопившим ценные бумаги, обеспеченные закладными.
25 сентября 2008 года Полсон «продавил» через Конгресс Программу выкупа проблемных активов (TARP). Тогда Ларуш предупреждал: «Не было случая в истории, чтобы какое-то правительство выкупало пустые бумажки иностранных инвесторов. Полсон заставляет американских налогоплательщиков спасать своих английских и европейских друзей. Это преступно и неконституционно». Палата представителей проголосовала против этой помощи 29 сентября 2008 года, а Обама, тогда кандидат в президенты, ее поддержал.
3 октября 2008 года Палата представителей под давлением одобрила эту программу, конгрессменам тогда заявили, что если ее не принять, произойдет катастрофа и придется вводить военное положение. Выступая по LPAC-TV 26 января 2011 года, Ларуш заявил: «Доклад комиссии по 2008-му году воспринимается многими политиками и экспертами как альтернатива Обаме. Комиссия сделала вывод, что в помощи не было нужды. Не было такой нужды при Буше, не было ее и при Обаме. Мы разрушили возможность поддерживать население Земного шара. Планета на грани геноцида. Но остается возможность ее спасти. И сделать это без США невозможно. Если восстановить закон Гласса-Стиголла, можно очистить систему от 17 триллионов мусорных бумаг. И можно подтолкнуть этот процесс в Европе и других регионах».
Борьба за восстановление ЗГС
В начале 2010 года сенаторы Мария Кантуэлл (демократ от штата Вашингтон) и Джон Маккейн (республиканец от Аризоны) предложили поправки к закону Франка-Додда, фактически восстанавливающие основные положения ЗГС. Поправка не получила необходимой поддержки.
В апреле 2011 года член Палаты представителей США Марси Каптур (демократ от штата Огайо) повторно внесла на рассмотрение законопроект по восстановлению закона Гласса-Стиголла под названием H.R. 1489 – предложение «отозвать некоторые положения закона Грэма-Лич-Блайли и восстановить разделение между коммерческой банковской деятельностью и операциями с ценными бумагами, как это было предусмотрено Законом о банках 1933 года, получившем название закона Гласса-Стиголла, а также в других целях». Соавторы законопроекта — Уолтер Джонс-младший (республиканец от Северной Каролины); Джеймс Моран (демократ от Виргинии). К моменту истечения 112-го конгресса авторам законопроекта удалось получить поддержку от 84 членов нижней палаты. С началом работы 113-го конгресса М. Каптур и У. Джонс вновь внесли законопроект (H.R. 129) о восстановлении ЗГС. На сегодняшний день (май 2013 г.) поддержку законопроекту оказывают 62 конгрессмена.
Понимание необходимости разделения банковских операций в духе ЗГС растет и в верхней палате американского парламента – Сенате. А ведь влияние банкстеров на верхнюю палату традиционно является гораздо более сильным.
Мы в начале статьи уже упомянули, что сенатор Том Харкин (демократ, Айова) внес 16 мая 2013 года в Сенат США Законопроект № 985 (SB 985) о восстановлении закона Гласса-Стиголла. Поддержку столичным политикам оказывают общественные активисты и парламентарии многих штатов.
Закон Гласса-Стиголла в глобальном контексте
Очевидно, что восстановление ЗГС не является сугубо внутренним делом США. Оно отразилось бы благоприятно на глобальной финансовой и экономической ситуации. Во-первых, потому, что снизилась бы вероятность возникновения в США новых кризисов, которые в условиях нынешней глобализации из американского эпицентра немедленно распространяются по всему миру. Во-вторых, потому, что принятие в США закона о разделении коммерческих и инвестиционных банков могло бы подвигнуть и другие страны на принятие аналогичных законов.
Следует сказать, что смешение (совмещение) депозитно-кредитной и инвестиционной деятельности характерно не только для банков США. Когда-то для Европы эта тема не была актуальной в силу гораздо меньшей степени развития фондовых рынков и соответственно меньшей вовлеченности европейских банков в высоко рисковый инвестиционный бизнес. Европа никогда не имела аналогов закона Гласса-Стиголла. Сегодня совмещение депозитно-кредитных и инвестиционных операций стало также присуще европейской банковской системе. Процесс универсализации банков сегодня сильно продвинулся в Европе. Лишь немногие политики и экономисты Европы понимают, насколько мощной является эта «мина», которая может взорвать Европейский союз. В Европе последняя инициатива в пользу разделения банковской деятельности была выдвинута региональным советом Тосканы, принявшим резолюцию под названием «Банковская и правовая реформа в духе закона Гласса-Стиголла». А такие институты, как Еврокомиссия, Европарламент и Европейский центральный банк поглощены борьбой с долговым кризисом, практически не обсуждая риски создания банковских конгломератов.
Что касается России, то у нас сегодня проблема отделения депозитно-кредитных операций от инвестиционной и иной деятельности практически никем не обсуждается. Мы еще на эти «грабли» не наступали и не понимаем, насколько большую шишку можем набить. В целом у меня создается впечатление, что наши власти даже поощряют смешение «в одном флаконе», называемом «банк» депозитных операций и чисто спекулятивных финансовых операций. Делается это под флагом создания «универсальных» банков, финансовых «супермаркетов», повышения качества обслуживания клиентов (получение всех финансовых услуг «из одного окна»). В течение последних месяцев регулярно обсуждался вопрос о том, что нам в России нужен финансовый мегарегулятор. Как известно, таковым был определен Центральный банк. Интересно, что при этом в качестве главного аргумента в пользу создания мегарегулятора и назначения таковым ЦБ был следующий. Главным финансовым институтом в России сегодня стал коммерческий банк. При этом коммерческие банки постепенно превращаются в многопрофильные банковские холдинги, совмещающие такие виды операций, как депозитные, кредитные, инвестиционные, лизинговые, страховые и даже пенсионные. Понятно, что осуществлять контроль за деятельностью такой многоголовой финансовой гидры разным организациям сложно. Поэтому, мол, и необходим единый мегарегулятор. Удивительно, но почти никто даже из оппонентов идеи финансового мегарегулятора не поставил под сомнение соединение разных видов операций в рамках одной организации, которая по традиции называется «банком».
На уровне саммитов G-7, G-8, G-20 и других глобальных форумов, где постоянно обсуждаются вопросы повышения финансовой устойчивости и реформирования мировой финансовой системы, проблема разделения депозитно-кредитной и инвестиционной деятельности банков затрагивается очень осторожно и дозировано. Вместе с тем специалисты понимают, что без решения этой кардинальной проблемы все разговоры о финансовой устойчивости в мире превращаются в пустую болтовню.